«Оборонно-промышленный курьер» продолжает цикл интервью с руководителями предприятий-участников холдинга «Радиолокационные системы» — первого отраслевого объединения, созданного в ходе реформирования госконцерна «Укроборонпром». Одним из таких предприятий является столичный научно-исследовательский институт «Квант», широко известный как на пост-советском пространстве, так и в мире своими разработками радиолокационных и оптико-электронных систем. О прошлом, настоящем и будущем предприятия, ожиданиях от реформы «Укроборонпрома», и о том, почему Украина больше не может медлить с развитием судостроения, рассказал «Оборонно-промышленному курьеру» директор ГП «НИИ «КВАНТ» Вячеслав Васильевич Положенцев.

Историческая справка: государственное предприятие «Научно-исследовательский институт« Квант »(ГП« НИИ «Квант») было создано в соответствии с постановлением КМ СССР от 1 февраля 1949 № 446-171 и приказа Министра авиационной промышленности СССР от 3 марта 1949 № 162 как особое опытно-конструкторское бюро ОКБ-483. В 1957 году было преобразовано в Государственное союзное конструкторское бюро.В связи с расширением тематики и объемов работ, признанием достижений в разработке новой техники ГСКБ в 1966 году реорганизован в Киевский научно-исследовательский институт радиоэлектроники. С 1970 года институт включен в список предприятий, которым поручено проектирование особенно сложной техники.

Современное название — Государственное предприятие «Научно-исследовательский інститут « Квант» предприятие получило в 1973 году.

Первое десятилетие своей деятельности коллектив института занимался авиационной радиолокационной техникой. Наиболее известная разработка того периода — РЛС «Инициатива», которой были оснащены более 10 наименований авиационных носителей.

В конце 50-х годов институту поручается проведение НИОКР по созданию средств целеуказания РО ВМФ, комплексного радиотехнического бортового оборудования для самолетов и вертолетов разведчиков-целеуказателей и корабельной аппаратуры приема для подводных лодок и надводных кораблей.

В середине 60-х годов на вооружение была принята система «Успех». Комплексы систем размещались на подводных лодках проектов 651 и 675, на надводных кораблях проектов 58 и 1134, на передвижных и казематные береговых постах ракетных частей ВМФ. Авиационная аппаратура системы устанавливалась на самолетах дальней авиационной разведки Ту-95РЦ и палубных вертолетах Ка-25Ц генеральных конструкторов Туполева А.Н. и Камова Н.И.

В начале 60-х годов были развернуты работы по созданию системы морской космической разведки и целеуказания. При разработке системы МКРЦ совместно с ведущими научными организациями страны НИИ «Квант» выполнял работы по разработке корабельного комплекса приема с КА информации, ее обработки и вычисления данных целеуказания противокорабельной ракетной оружия.

В наиболее плодотворный период 70-х-80-х годов в системе ВПК СССР НИИ «Квант» был ведущей отраслевой научной организацией по научно-тематическим направлениям:

— целеуказания ударном ракетном вооружению на все возможные дальности его действия;

— РЛС морского и авиационного базирования (в т. Ч. И РЛС с ФАР)

— оптико-электронные системы управления огнем и РЭБ.

Кроме того, институт разработал и организовал производство ряда специализированных ЭВМ «Карат» морского базирования для оснащения комплексов различного назначения, успешно действовал по обеспечению торгового флота навигационными системами (в т. ч. космической навигации), штурманским оборудованием, аппаратурой безопасности движения морских судов, автоматизации загрузки и разгрузки супертанкеров, диагностической и лечебной аппаратурой для учреждений здравоохранения.

В украинский период своей истории, имея в активе огромный опыт по созданию сложных электронных систем военного назначения, коллектив института достиг значительных успехов в области разработки и изготовления аппаратуры для бронетехники и зенитно-ракетных комплексов. За этот период были разработаны и освоены в производстве компоненты стабилизатора основного вооружения для танков Т-80УД, Т-84 и современного отечественного танка «Оплот», оптико-телевизионные прицелы для модернизированных боевых машин пехоты БМП-1У, бронетранспортеров БТР-3Е, БТР 4.

Широкий интерес в мире вызвало создание НИИ «Квант» корабельного комплекса противодействия высокоточному оружию с лазерным наведением «Каштан-3», который впервые был представлен на выставке IDEX в Абу-Даби в 1999 году. В дальнейшем был создан модернизированный мобильный автоматизированный наземный комплекс оптико-электронного противодействия «Каштан-3М».

Предприятие выполняло ряд работ в рамках Государственного оборонного заказа для Вооруженных Сил Украины, в частности будучи одним из основных разработчиков радиоэлектронного вооружения для украинского корвета.

Сегодня институт представляет собой научно-производственный комплекс в составе Государственного концерна «Укроборонпром» и имеет необходимый кадровый, интеллектуальный и производственный потенциал, способствует повышению конкурентоспособности его продукции и созданию научно-технического задела на перспективу. Научный потенциал института определяет значительное количество ученых и дипломированных высокопрофессиональных специалистов.

– Вячеслав Васильевич, расскажите об участии «Кванта» в государственном оборонном заказе.

– В Гособоронзаказе предприятие принимает участие в качестве соисполнителя, где мы сотрудничаем с ХКБМ, «Завод имени Малышева», ПРАТ «Кузня на Рыбальском». Гособоронзаказ доводится с огромным опозданием, и не до всех. Год начинается 1-го января, а контракты (договора) на выполнение Гособоронзаказа подписываются в лучшем случае в конце апреля. Финансирование выделяется ещё позже. Большие надежды были на так называемый трёхгодичный ГОЗ, но реализации этой идеи не наблюдается.

– Работает ли предприятие с иностранными заказчиками?

– Предприятие не является разработчиком или изготовителем продукции – такой, например, как танк, самолёт, или корабль. Это – готовый продукт, для которого мы разрабатываем и поставляем радиоэлектронные системы. Это снижает интерес к нашим разработкам со стороны иностранных заказчиков – они либо должны заранее вписать нашу продукцию в свой проект, либо быть готовы этот проект адаптировать. Разрабатываемые радиоэлектронные системы, имеют чёткую привязку к конкретному проекту. Наш профиль – море, а всё, что касается морского приборостроения, имеет свою специфику. Там множество ограничений по используемым материалам, комплектующим, покрытиям и т.д. Поэтому нам сложно выходить на внешние рынки. С 2013 по 2017-й год мы выполнили ряд работ по контракту с Казахстаном, куда мы поставляли оптико-электронную систему управления корабельной артиллерией SENS-2, для трёх объектов, которые строились в Казахстане по проекту Николаевского ИПЦК. Другой пример нашей работы на экспорт – известный пакистанский контракт 1996-1999 годов. Тогда мы поставляли комплектующие для стабилизатора танка Т-80УД.

Предприятие плотно сотрудничает с Харьковским конструкторским бюро машиностроения им. А.А. Морозова, хотя сейчас объём экспортных заказов несколько снизился – по всей видимости, из-за проблем с выполнением иракского контракта на поставку БТР-4. В процессе выполнения этого контракта мы разработали панорамную обзорную телевизионную систему «Панорама-2Р», которой сейчас оснащаются БТР-4. Процесс её создания был сложным – сжатые сроки, отсутствие финансирования. Но мы справились. Также «Квант» участвовал в тайском контракте на поставку танков «Оплот» с заводом им. Малышева и ряд других экспортных заказов.

– Как бы вы охарактеризовали ситуацию с кадрами на предприятии? Это сегодня болезненный вопрос для всей оборонной промышленности.

– И мы, к сожалению, не исключение. В последние два-три года кадровый вопрос обострился – и не только у нас, а практически на всех предприятиях ОПК. Средний возраст работников  приближается к отметке 65-70 лет. Молодёжь у нас, конечно, есть, но удерживать её на предприятии становится всё сложнее. Главным образом, это программисты. Простой пример – у нас в течение четырёх лет, пока шла работа над одним из проектов с Китаем, трудились молодые специалисты. Здесь они приобрели уникальный и ценный опыт, теоретические и практические знания. Но когда проект закончился, они ушли в компании, которые предложили им зарплату в 3-5 тыс. долларов. Мы сегодня не в силах с ними конкурировать. И такая тенденция в «оборонке» наблюдается повсеместно. Сегодня наши молодые специалисты задействованы, главным образом, в программе модернизации фрегата «Гетьман Сагайдачный», к которой я ещё вернусь.

По части привлечения специалистов мы давно и плотно сотрудничаем с КПИ. Мы не занимаемся подготовкой кадров на предприятии, так как это требует очень серьёзных дополнительных затрат.

Не лучше ситуация и с рабочими специальностями. Начиная примерно с 1996-97 годов количество квалифицированной рабочей силы, по целому ряду причин, стало резко падать. Фрезеровщики, токари, сварщики – профессионалы, а не изготовители окон и могильных оградок – всех этих специальностей катастрофически не хватает. Главным образом, держимся ещё на заделе времён СССР.

На мой взгляд, эту проблему нужно решать на государственном уровне. Многие склонны полагать, что в рыночных условиях государство не должно решать такие вопросы, но оборонно-промышленный комплекс – это специфическая сфера. Его задача – обеспечение обороноспособности государства, а значит, именно государство должно в приоритетном порядке решать проблемы этой отрасли. Ведь оборонное и гражданское производство очень сильно отличаются самой своей философией. Это хорошо проявилось в ходе так называемой конверсии, когда, например, на ЮЖМАШе начали выпускать троллейбусы. Они ведь оказались «бриллиантовыми». К оборонной продукции предъявляются совершенно иные требования, она требует качественно иных вложений и т.д. Поэтому сам по себе рынок не отрегулирует здесь спрос и предложение – в том числе, и в кадровой составляющей. Участие государства необходимо.

Тесно связано с вышеупомянутым кадровым вопросом географическое расположение нашего предприятия. Например, Киев не является промышленным центром, и найти здесь рабочих сложнее, чем в крупных индустриальных городах. Есть определённые логистические преимущества, но, в то же время, имеются и ограничения – прежде всего, экологические. Соответствовать этим требованиям, располагаясь в центре столицы, всё сложнее. Например, ещё 15 лет назад мы отказались от гальваники, поскольку здесь оказалось невозможно создать станцию нейтрализации. Также у нас было своё производство печатных плат, но сегодня мы их заказываем на заводе «Радар». Мы полностью освободились от экологически вредного производства, и по этим вопросам сотрудничаем с другими предприятиями, на которых эти нормы обеспечиваются. Думаю, рано или поздно мы придём к тому, что уже когда-то планировалось – переносу промышленных предприятий за территорию города Киев. В начале 2000-х даже выделялась площадка где-то в районе Борисполя, но проект так и не осуществился.

– Как повлияли на работу «Кванта» события 2014 года?

– 2014 год одновременно дал толчок работе предприятия, и в то же время резко осложнил работу – начался так называемый процесс импортозамещения. Полностью перейти на отечественные комплектующие оказалось невозможно. С элементной базой момент был упущен ещё в 1993-1994 годах, когда предпринимались попытки развития микроэлектроники в Украине. Тогда были привлечены более 10 предприятий, которые ещё могли выпускать подобную продукцию, но отсутствие финансирования не позволило реализовать эти замыслы. На мой взгляд, эта отрасль утрачена навсегда – попытки возродить её потребуют колоссальных средств, и не имеют особого смысла. Сегодня мы закупаем комплектующие у европейских партнёров, и в Китае. В частности, китайские тепловизионные системы, качество которых не уступает израильскому и европейскому, а цена значительно ниже, и поставляются они в срок.

– Какие сегодня основные направления деятельности предприятия, в интересах отечественных силовых структур?

– Основным направлениям научно-технической деятельности предприятия является разработка и производство радиоэлектронных систем в интересах ВМС Украины:

оптико-электронных (радиолокационных) систем систем управления стрельбой корабельными средствами поражения;

систем защиты объектов от высокоточных средств поражения;

аппаратуры государственного опознавания.

Начиная с 2014 года, мы участвуем в оснащение малых бронированных артиллерийских катеров (МБАК) на «Кузне на Рыбальском» линейкой радиоэлектронных систем. Предприятие разработало и поставляет для них системы управления корабельной артиллерией (оптико-электронная система наблюдения и разведки «ОЕССР»), системой Госопознавания, а также системой обнаружение подсветки в инфракрасном диапазоне частот. Сегодня заканчивается поставка этих  систем для очередного МБАКа.

Следующий «морской» проект с нашим участием – десантно-штурмовые катера (ДШК) «Кентавр», а также средний разведывательный корабль, для которого был разработан и поставлен комплекс оптико-электронного противодействия высокоточному оружию «Каштан 3М». В наземном варианте эта система была принята на вооружение в 2015 году.

Основной на сегодняшний день проект с нашим участием– модернизация флагмана ВМСУ, фрегата «Гетьман Сагайдачный», где мы, начиная с 2017 года, ведём несколько «тем»: оптико-електронные (радиолокационные) системы  управления стрельбой корабельными средствами поражения, системы Госопознавания, ряд других систем, одна из которых самая серьёзная наша работа в этом проекте – корабельная автоматизированная система боевого управления АСБУ, изначально разрабатывавшаяся для проекта корвета 58250. Эта система со сложными алгоритмами, обеспечивающая взаимосвязь  всех радиоэлектронных элементов объекта.

С 2019 года процесс модернизации фрегата сильно замедлился, в связи с проблемами финансирования. Но, несмотря на перенос завершения работ на 2021 год, принято принципиальное решение о доведении модернизации до конца.

Отдельно, и подробно мне бы хотелось остановиться на проекте Корвета 58250, потому что это для нас настоящая боль. Решение о строительстве корвета было принято в 2007 году. Головным исполнителем определили ИПЦК – что совершенно правильно, поскольку это единственная структура в Украине, обладавшая – и обладающая сегодня – соответствующими компетенциями для проектирования платформы такого класса. Правильно, на мой взгляд, определили и класс будущего корабля – корвета более чем достаточно для защиты морских рубежей Украины, в то время как более крупные корабли – фрегат, крейсер и другие – служат в большей степени решению геополитических задач, и требуют совершенно иных вложений, инфраструктуры и производственных мощностей. Наш институт в этом проекте вёл несколько «тем».

В сентябре 2009 года мы защитили технический проект по всем темам. Приблизительно в конце ноября того же года Министерство обороны приняло технический проект объекта. В 2011 году была принята программа Кабмина, предусматривавшая финансирование этого проекта.

Но затем всё покатилось по наклонной. Финансирование проекта стали урезать, и, в конце концов, прекратили совсем. В 2014 году мы закончили одну из частей третьего этапа разработки документации, и всё – тишина.

И это в 2014-м – шесть лет назад! Если я не ошибаюсь, в 2017-м Кабмин продлил действие постановления до 2028 года. Изначально, в 2016 году планировалось уже сдать первый объект, и к 2020-21 году закончить строительство четвёртого корвета. В 2011 в Николаеве, на «Черноморском судостроительном заводе» был заложен киль головного проекта корабля. На сегодняшний день готовность корпусных элементов корвета оценивается в 70-80%.

Вопросов возникает несколько.

Первый – как быть со средствами, которые уже вложены в разработку и строительство корвета? А это ведь огромные деньги. Ответ – они будут потрачены впустую, если не завершить проект.

Второй – можно ли сегодня использовать заделы этого проекта? Ответ – да, но лишь ограниченно – с 2009 года прошло 11 лет. На сегодняшний день изменилась элементная база, конструктивы, возможности. Фактически, в рамках модернизации фрегата «Гетьман Сагайданчный» мы сегодня реализуем очень схожие темы, но их пришлось разрабатывать уже практически заново.

Третий вопрос – по силам ли сегодня Украине завершить строительство корвета? Мой ответ – однозначно да. Конечно, появились новые проблемы. Мы потеряли Крым, где располагались более 20 предприятий ОПК – одно из которых, находившееся в Симферополе, играло важную роль в создании корвета. Конечно же, требуется создать новые кооперационные цепочки, определиться с поставщиками артиллерийских систем, зенитно-ракетных комплексов – у нас в Украине их нет. Нужно решить ещё множество вопросов. Но, с другой стороны, у нас уже фактически есть противокорабельный ракетный комплекс – «Нептун». По словам Олега Коростелёва, нужно примерно полтора года для адаптации ПКР «Нептун» в морском исполнении. Убеждён, что они справятся в заявленные сроки. Остальное мы сможем закупить. Но необходимо принять политическое решение о возобновлении работ, и открыть финансирование.

Конечно, потребуется какое-то время для внесения необходимых изменений в первоначальный проект. Что это даст? Как минимум, это обеспечит более десятки предприятий ОПК долгосрочной программой заказов, о которой я говорил ранее. Это развитие, модернизация производства, рабочие места и так далее. Помимо обеспечения безопасности государства, реализация этого проекта позволит выйти на международный рынок. Это предусматривалось изначально – первые четыре корвета планировалось построить для нужд ВМСУ, а затем ещё шесть – на экспорт.

В случае возобновления работ, по моим оценкам, через полтора-два года объект будет спущен на воду – хотя это, конечно, не означает 100% готовность. Но после спуска на воду в течение, скажем, ещё года корвет будет комплектоваться всем необходимым оборудованием производства украинских предприятий – в том числе, и нашего. Ещё не менее года необходимо для испытаний. Таким образом, к концу 2024 года – в крайнем случае, в первом полугодии 2025-го – у нас может быть принят на вооружение первый корвет. Да, он потребует доработки – даже в СССР корабли принимались на вооружение недооснащёнными определёнными системами. Но эта работа всё равно будет доведена до конца на первом объекте, а следующие уже будут сдаваться полностью укомплектованными.

Часто приходится слышать о нехватке финансов. По современным оценкам, достройка николаевского корвета будет стоить около 8 млрд. грн. В эту сумму не входит создание инфраструктуры базирования, которая потребует отдельных капитальных вложений, но всё же даёт представление о масштабе необходимых затрат. И эту сумму нужно выделить в течение трёх лет. Я часто шучу – что случится, если Украина не построит 1 км дороги? Это к вопросу о планах правительства потратить десятки миллиардов гривен на дорожное строительство. Нисколько не умаляя важность строительства путей сообщения, хочу подчеркнуть – дороги необходимы не просто так, а для развития логистики. Они, в первую очередь, должны связывать друг с другом предприятия, которые используют дорожную сеть для перевозок грузов, перемещения рабочей силы. Нет никакого смысла строить дорогу, по которой никто не будет ездить – поскольку она не связывает между собой центры экономической активности. Но строительство корвета позволит воссоздать такой центр – город Николаев, в советские времена обладавший мощной судостроительной индустрией.

Что препятствует реализации этого проекта? На мой взгляд, исключительно нежелание, или непонимание его необходимости.

– Как вы оцениваете озвученные правительством намерения сотрудничать с Великобританией и Турцией в вопросах строительства ракетных катеров и корветов для ВМСУ?

Что даст Украине постройка ракетных катеров на британских верфях, или корветов – на турецких, как это предполагается недавно подписанными меморандумами о сотрудничестве? Да, в этих работах могут быть задействованы украинские специалисты. Но для чего строить за рубежом? У нас ведь есть собственная школа кораблестроения! Да, она в основе своей ещё советская – но уже адаптированная к современным реалиям, ей вполне по силам эти проекты. У ИПЦК большой опыт разработки проектов в интересах иностранных заказчиков, а предприятия ОПК Украины – такие, как наше – ещё имеют возможность их реализовать.

Но возможность эта тает с каждым годом.

Что даёт нам, скажем, сотрудничество с Великобританией по постройке ракетных катеров? Ответ – минимум два года без заказов для украинских предприятий. Даёт ли это возможность усилить обороноспособность государства? На первый взгляд, да, но лишь в краткосрочной перспективе. Ведь мы навсегда станем привязаны к иностранным системам вооружения, электроники, управления. А кто будет выполнять ремонт и модернизацию? Наши судоремонтные предприятия? Нет, они будут выполняться за рубежом. Ведь зарабатывают не столько за счёт поставок объектов заказчику, сколько за счёт услуг, технического обслуживания, которое производится на протяжении его жизненного цикла. И за это придётся дорого заплатить – в прямом смысле, финансово, и в переносном – ценой существования своей судостроительной индустрии.

Я убеждён – мы просто обязаны развивать своё судостроение, а не чужое. Это не вопрос выбора, а вопрос необходимости. Без этого обеспечить безопасность государства будет невозможно.

Вернусь к моменту о возможном двухлетнем простаивании отечественных судостроительных предприятий – кто-то подсчитывал, переживут ли они этот период, дотянут ли до предполагаемого меморандумами «переноса производства в Украину»? По моему глубокому убеждению, переносить производство будет уже некуда. У нас сегодня нет времени на промедление – даже двух лет! Думаю, мы уже вообще не можем оперировать годами и даже месяцами – скорее всего часами, минутами. Если мы не начнём работу с января будущего года, нужно найти в себе смелость и признать – мы закрываем вопрос отечественного судостроения, и отказываемся от этой отрасли. В том числе и от такого важного и высокотехнологичного элемента, как морское приборостроение, которым занимаемся мы. Непринятие ключевых решений приведёт к печальным результатам уже буквально завтра.

– Получается ли у «Кванта» обновлять производство, вести разработки? Например, ГП «Завод «Генератор» – участнику холдинга «Радарные системы» – в последние годы удалось провести определённую модернизацию производства, получив средства от Министерства развития экономики, торговли и сельского хозяйства.

– Мы отлично знакомы с этим предприятием, и этот пример весьма показательный. Чтобы получать финансирование от Минэкономики, должна быть долгосрочная программа государственных заказов. Например, завод «Генератор» участвует в совместной программе модернизации РЛС. Без этого уникального производства мы можем забыть о радиолокации средней и большой дальности. Их связка с «Искрой», которая является исполнителем ГОЗ, обеспечивает долгосрочную программу, и, соответственно, они имеют основания для заявок на выделение средств на модернизацию производства. У нас такой возможности нет. Но мы надеемся, что создание холдинга «Радарные системы» позволит и нам стать участниками такой программы. Так или иначе, этот вопрос требует комплексного государственного подхода, стратегии развития отрасли. Ведь модернизация производства потребует, скажем, и привлечения новых кадров, что отсылает нас к вышеописанной кадровой проблеме. Также с этим связана и проблема формирования ГОЗ. Всё это нужно решать в комплексе.

– Какие у вас ожидания от создания холдинга «Радарные системы»?

Создание объединения «Радарные системы» позволит улучшить кооперационные связи между его участниками, дополнять друг друга в тех или иных моментах. Предприятия останутся самостоятельными в своей деятельности, но появятся общие цели и задачи. Каждое предприятие будет трансформировано в акционерное общество – на первом этапе полностью государственное. К сожалению, на сегодняшний день законодательство не позволяет это реализовать, но соответствующие законопроекты уже поданы. Без их принятия старта корпоратизации быть не может – это только намерения. На мой взгляд, если судить по темпам формирования Минстратегпрома, процесс реформирования отрасли идёт слишком медленно.

– Как в связи с этим вы оцениваете ЗУ «Про оборонные закупки»?

– Я не готов говорить о конкретных моментах, но в целом он однозначно прогрессивный, и должен улучшить ситуацию с оборонными закупками. Но важно, чтобы благие намерения воплотились в жизнь, а не остались на бумаге, как это часто у нас бывает. К тому же, именно конкретные шаги по воплощению законодательных норм в жизнь выявляют их обоснованность – или, наоборот, ошибочность. Этот закон начнёт действовать со следующего года, поживём – увидим.

Курс на корпоратизацию в целом верный, хотя её значение, на мой взгляд, преувеличивается. Государственная форма собственности отнюдь не является априори менее эффективной, чем частная – хотя последняя, конечно, предоставляет ряд дополнительных возможностей в области инвестиций. Да и корень проблем «оборонки» сегодня не в форме собственности. Ключом ко всему являются государственные заказы. Без системы госзаказов любые трансформации – это реформы ради реформ. На самом деле, необходимо принять определённые решения, и придерживаться их исполнения, обеспечить преемственность их реализации от правительства к правительству, от парламента к парламенту, от президента к президенту. Это не те вопросы, которые должны быть подвержены ситуативным политическим колебаниям. Нельзя бесконечно метаться, ограничиваться декларациями намерений, и держать всю отрасль в тревожном неведении.