Организация Договора о коллективной безопасности – и без того рыхлый и разобщённый альянс, никогда не достигавший необходимого для эффективного геополитического присутствия уровня консолидации – входит в новый 2019 год в привычном для себя состоянии турбулентности и неопределённости. Как и прежде, основную угрозу Организации несут амбиции её «младших» участников, которых, помимо лояльности Москве, мало что в действительности объединяет. В результате даже такой рутинный и процедурный вопрос, как назначение нового секретаря – фигуры сугубо технической – вновь сотряс хлипкое здание военно-политического содружества до основания.

Новые сейсмические процессы в лагере ОДКБ начались после того, как пост-революционная Армения отозвала с поста генерального секретаря своего представителя, подвергнув его уголовному преследованию. Президент Казахстана Назарбаев предложил следовать уставу ОДКБ, и передать полномочия генсека следующему по алфавиту государству альянса – Беларуси. Казалось бы, вопрос не самый принципиальный. Однако он послужил почвой для разногласий, из которых разгорелся пожар.

Между Минском и Ереваном произошёл ряд дипломатических перепалок, которые должны были разрешиться 6 декабря 2018 г. на саммите глав ОДКБ в Санкт-Петербурге. Однако данная встреча лидеров стран-членов Организации не только не поставила точку в споре, но лишь усугубила ситуацию. После саммита в прессе появилось  много противоречивых сообщений о состоянии дел в вопросе переизбрания генсека.

Так, Александр Лукашенко в кратком комментарии журналистам на полях саммитов ЕАЭС и СНГ заявил, что вопрос с новым генсеком ОДКБ уже решен.

«Неожиданно чуть ли не провели заседание ОДКБ. И в принципе решили проблему с назначением генерального секретаря. Белорусский представитель будет [генсеком ОДКБ], – сообщил президент Беларуси журналистам. Через некоторое время, заявление президента Беларуси дезавуировали пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, и пресс-секретарь и.о. премьер-министра Армении Арман Егоян: они единогласно утверждали, что вопрос назначения генсека ОДКБ все еще не решен.

Стоит напомнить, что инициатором передачи полномочий генсека была не белорусская сторона. Нурсултан Назарбаев на саммите ОДКБ в Астане отметил, что год – слишком малый срок для такой должности. Согласно уставу блока, по алфавиту следующей после Армении идёт Беларусь. Ереван сам отозвал своего представителя, поэтому нужен нормальный действующий генсек который смог бы в кратчайшие сроки возглавить организацию и продолжил претворять решения Совета Организации в жизнь без всевозможных политических дрязг.

«Конечно, Армения хочет продления. Все главы государств сказали, что остается один год, он не успеет объехать даже страны эти. Поэтому нам нужен нормальный действующий генсек следующий, от белорусской стороны», — сказал глава Казахстана.

Острая дискуссия руководителей государств-членов вокруг новой кандидатуры на пост Генерального секретаря ОДКБ демонстрирует привычное отсутствие единства внутри самой Организации. Вновь подтверждается давно сложившееся впечатление, что страны-участницы хотят видеть своих представителей на ключевых постах, исключительно исходя из собственных узких интересов.

По сути, у всех стран в Организации есть более-менее хорошие двухсторонние связи с Россией, а вот друг с другом – нет. А в случае с Беларусью, даже отношения с Россией развиваются не без сложностей. В истории с генсеком ОДКБ даже на первый взгляд видны отголоски и особых отношений Баку и Минска, вызывающих раздражение в Ереване, и последних трений по линии Минск-Москва в связи с налоговым манёвром России, и обвинениями Лукашенко в принуждении его страны к «более глубокой интеграции» с РФ. И это только очевидные элементы клубка противоречий, скрытых в «евразийском единстве». Если сегодня российская сторона, как ведущий игрок ОДКБ, не предпримет каких-либо серьезных шагов по урегулированию возникшей ситуации, пустяковый на первый взгляд вопрос кадрового назначения может стать айсбергом, который потопит и без того утлое судёнышко полуфантомного альянса.

Причины регулярных кризисов, от которых лихорадит ОДКБ, были заложены в самом её фундаменте, и проистекают, в первую очередь, из тотального политико-экономического эгоизма ключевого государства блока – России, поведение которой благополучно стало образцом для подражания остальных участников горе-союза. Формально Организация  была создана ещё 15 мая 1992 года в Ташкенте, когда главы Армении, Казахстана, Киргизии, РФ и Таджикистана подписали Договор о коллективной безопасности. Однако в те годы блок (который позже пополнили Белоруссия, Азербайджан и Грузия, а затем покинули две последних республики и Узбекистан) являлся скорее фантомом ещё недавно общего оборонного пространства – своего рода СНГ в области безопасности, призванным несколько замедлить и обезболить разрыв бывшего союзного военного одеяла на республиканские лоскутки. Красноречивее всего об эфемерности ОДКБ тех лет говорил тот факт, что Армения и Азербайджан, подписавшие договор, в это время вели друг с другом кровопролитную войну за Карабах.

Впоследствии проект и вовсе отложили в долгий ящик – слабая и внутренне разобщённая ельцинская РФ занялась невнятной интеграцией с Беларусью, а остальные участники псевдоальянса и вовсе старались как можно скорее обеспечить становление собственных сил безопасности.

Извлечь ОДКБ из нафталина в Москве решили в начале 2000-х, когда наметились первые признаки стабилизации, экономического роста, и, соответственно, появились первые намёки на геополитические амбиции Кремля.

Собственно ОДКБ на основе Договора о Коллективной Безопасности была создана в Москве 14 мая 2002 года. В феврале 2009-го лидеры стран-участниц альянса одобрили создание Коллективных Сил Быстрого Реагирования. Однако уже на этом этапе проявилась одна из родовых травм ОДКБ – отсутствие единых целей у стран-участниц, и превалирование национальных (в понимании местных элит) интересов над общими.  Причём тон задавала, казалось бы, наиболее заинтересованная в жизнеспособности блока страна, к тому же фактически являвшаяся его создателем – Российская Федерация, неспособная умерить свои национальные аппетиты ради коллективного блага. Беларусь, по причине разгоревшейся «молочной войны» с РФ, отказалась от участия в сессии Совета коллективной безопасности, на которой должно было быть принято решение о создании КСОР. Со скрипом, постоянно демонстрируя фронду, Лукашенко подписал все необходимые бумаги лишь осенью 2009-го, но уже в 2016-м новая военная доктрина Беларуси – предполагавшая использование вооружённых сил страны исключительно на её территории – и последовавшая за её принятием перепалка с Арменией, показали, что обязательства Беларуси по ОДКБ для Минска имели не слишком серьёзный характер.

Предшествовал этому наиболее тяжёлый вызов для внутреннего единства Организации –Апрельская революция 2010 года в Киргизии. Вероятно, Александр Лукашенко, соглашаясь на формирование КСОР, в конечном итоге рассчитывал, что новое формирование станет эдакой евразийской жандармерией, в случае чего спасающей постсоветских автократов от переворотов и революций. Однако его ожидало жестокое разочарование. Тогда ситуация в Кыргызстане, чреватая свержением президента Бакиева, стала поводом для срочного совещания глав ОДКБ. Требование Лукашенко оказать помощь Бакиеву, и ввести КСОР в Киргизию натолкнулись на холодную реакцию РФ, под предлогом наличия в Кыргызстане внутреннего конфликта, а не внешней угрозы, отказавшейся направлять туда войска. Вопиющий и демонстративный приоритет собственных интересов РФ, заинтересованной в установлении более лояльного режима в Бишкеке, привёл Лукашенко в ярость.

В дальнейшем несогласованность позиций и разногласия лишь усиливались, расшатывая изнутри изначально мертворожденный проект. ОДКБ с самого начала напоминала НАТО после окончания Холодной войны – организацию без цели, объединяющую множества стран с различными, порой диаметрально противоположными интересами, втянутыми на орбиту сильного государства, но от того не ставших чем-то цельным и монолитным. Агрессия РФ против Украины в 2014 году лишь углубила противоречия, послужив их катализатором. Сдержанная реакция партнёров Москвы по ОДКБ на её агрессивные внешнеполитические телодвижения отражала растерянность и страх как перед гневом Запада, так и перед непредсказуемым Кремлём, способным спровоцировать события вроде украинских в любом другом постсоветском государстве. Следующим ударом было обострение карабахского конфликта в апреле 2016 года, когда двуличие и лицемерие Кремля по отношению к «стратегическим партнёрам и союзникам» в Ереване вновь проявилось в полной мере. Москва ограничилась невнятным миротворческим бормотанием, а ОДКБ и вовсе оказалось в стороне. После такой реакции даже карманные руководители Армении возвысили голос протеста, заявив о нежелании отправлять армянских солдат куда-нибудь в Таджикистан в рамках союзных обязательств, если ОДКБ не способна даже сделать политическое заявление в поддержку одного из своих членов. Весьма примечательна и упомянутая выше реакция Минска на кавказские события, который сначала отметился двусмысленного заявления МИД Беларуси по карабахскому конфликту (что привело к вызову белорусского посла на ковёр в МИД Армении), а затем принял новую военную доктрину, не допускающую участия белорусских войск в операциях за рубежом.

Очевидно, что при первом же возможном «боевом крещении» призрачного блока, которому в этом году исполнилось уже 10 лет, линии разлома проявятся с новой силой. Возможно, именно этим обусловлено то, что ОДКБ до сих пор избегала участия в каких-либо военно-политических операциях. Блок подобен другому российскому чудо-оружию – Царь-пушке, которая при внушающем трепет облике оказалась совершенно бесполезной на практике, и после первого же выстрела практически обречена на самоуничтожение. Очевидно, что первая же реальная операция приведет к распаду блока, члены которого не имеют, в принципе, общих противников и общих целей, зато полны взаимного недоверия и агрессивного эгоизма. Фактически, ОДКБ так и не родился, пав жертвой тотальной неспособности своих лидеров – прежде всего, российских – выйти за рамки пещерной дарвинисткой узколобости, и пожертвовать малым ради большего. Создававшийся как клуб постсоветских автократий (за исключением, возможно, Киргизии), этот альянс изначально стал жертвой капризов и эгоизма диктаторов-учредителей, при всей ностальгии по «евразийскому единству» давно привыкших к неограниченной власти в своих личных «песочницах», и требующих огромных финансовых вливаний за отказ от каких-то элементов своего суверенитета. Россия в этом ряду также не исключение – рыхлость ЕАЭС, например, во многом вызвана нежеланием Кремля уступать там, где это выгодно всему объединению в целом. То же в полной мере относится к ОДКБ. В сытые времена нефтяных сверхдоходов у Москвы ещё имелся излишек средств для удовлетворения запросов «союзников», что худо-бедно и толкало вперёд интеграционные процессы, однако сегодня у Кремля просто нет таких ресурсов. Впрочем, геополитическое обострение, спусковым крючком которого оказалась авантюра Москвы в Украине 2014 года, определённым образом подморозили процессы внутренней дезинтеграции ОДКБ. Связано это с тем, что «евразийские» автократии, при всём своём демонстративном фрондировании перед Путиным, столкнулись с тяжёлыми экономическими неурядицами, и оказались перед лицом угрозы внутренней дестабилизации. В таких условиях силовой ресурс Москвы в экстренной ситуации может оказаться последним спасательным кругом.

Однако это укрепление мнимое и кратковременное. Под ним до сих пор нет экономического базиса, который Москва из-за своего патологического стяжательства, и неспособности к реальной взаимовыгодной интеграции, не в силах обеспечить. Другие региональные лидеры, например Китай, постепенно вытесняют РФ из экономической жизни стран-участниц ОДКБ. А доля в экономике даёт возможность использования мягкой силы. Пока этот процесс лишь обозначиля, и альтернативные Кремлю силы не торопятся использовать свои рычаги влияния, позволяя существовать бесплотному фантому «Ташкенсткого пакта». Однако, если Москва не сумеет разработать эффективные контрмеры, и вдохнуть в объединение новую жизнь, в будущем деструктивные факторы обязательно проявят себя. И тогда ОДКБ мгновенно развеется, как мираж.

Дмитрий Козлов,

заместитель директора Центра исследований армии, конверсии и разоружения (ЦИАКР)