С учетом необходимости замены в перспективе состоящих на вооружении танков и БМП, в США наряду с модернизацией бронетехники начаты исследования по определению облика ее перспективных образцов. Причем речь идет как о разработке улучшенной традиционной платформы (или платформ), так и о новых платформах с революционно отличающимися характеристиками.
Соглашаясь в целом, что в будущих войнах и военных конфликтах бронетехника по-прежнему будет оставаться одним из основных видов вооружений и военной техники (ВВТ), которые будут определять исход боя, эксперты тем не менее, усматривают определенные перемены. Так, невзирая на возможную революционность конструкций новой американской бронетехники, танки и БТР уже не будут играть той роли, которая им отводится сегодня.
Сила огня, уровень защиты, и высокая маневренность уже не являются достаточными критериями для оценки бронетехники. Куда более существенными станут уровень заметности на поле боя и взаимодействие с другими видами ОиВТ. Именно они определят облик машин, создаваемых на замену танку M1 Abrams и БМП M2 Bradley.
По данным СМИ, в Форт-Беннинге (штат Джорджия, США) уже некоторое время работает группа экспертов, занимающаяся определением требований, которым должна будет отвечать бронетехника нового поколения (Next Generation of Combat Vehicles — NGCV). Целью ее работы является выработка требований Армии США как к будущим совершенно новым боевым платформам, так и к модернизации БТ, уже состоящей на вооружении. Примечательно, что новые платформы должны обеспечить преимущество над аналогами потенциальных противников во всем тактико-оперативном спектре действий.
Согласно оценкам, появления новых платформ следует ожидать не ранее второй половины 2020-х гг. – середины 2030-х гг. Это может означать, прежде всего, что основу бронетехники в строевых частях будут составлять состоящие на вооружении модернизированные образцы. Зато совершенной нокинкой для военных станет испытание в сухопутных войсках дистанционно управляемых, полуавтономных и полностью автономных боевых роботов нового поколения.
В рамках 2019 финансового года (FY 2019) самой дорогостоящей станет программа дальнейшей модернизации 135 основных боевых танков M1 Abrams до версии M1A2 SEPv3 (из них 40 машин будут нести службу в Европе). В сравнении с 2018 финансовым годом это означает рост почти на 120% (ранее говорилось о модернизации только 56 танков). Это предприятие обойдется в сумме в более чем 2,65 млрд долларов США.
Указанная сумма включает в себя также средства на дальнейшую работу как над конфигурацией SEPv3, так и более современной SEPv4, а также на дооснащение танков М1 Abrams системами активной защиты Trophy (прежде всего, танки трех бригадных боевых групп — ABCT).
Дополнительно в 880 млн долларов обойдется модернизация 210 единиц БМП M2 Bradley и еще в 167 млн – дальнейшие работы по осовремениванию этой платформы. В 2019 финансовом году в рамках малосерийной продукции LRIP (Low Rate Initial Production) будут заказаны 197 гусеничных БТР (на замену M113), на это выделяются еще 828,4 млн долларов. Данная сумма также охватывает работы по завершению фазы технической разработки и подготовки производства EMD (Engineering and Manufacturing Development).
В свою очередь, в США планируется в сжатые сроки завершить работы по созданию мобильной бронированной машины огневой поддержки MPF (Mobile Protected Firepower). В итоге планируется создать гусеничную машину (в некоторых источниках ее именуют легким танком), которая в принципе должна будет служить в качестве высокомобильной (оперативной и тактической) платформы поддержки, оснащенной 105-мм или 120-мм пушкой с огневыми возможностями, сравнимыми и даже более высокими, чем у танка M1 Abrams.
Кроме того, дальнейшему развитию подлежат две основные боевые системы (также в перспективе предназначенные для роботов или бронетехники нового поколения — NGCV). Это дистанционно управляемые огневые модули Javelin и Stryker (башенный модуль с 30-мм автоматической пушкой).
Ожидания в отношении бронетехники нового поколения. Требования в отношении NGCV известны давно – машины нового поколения должны обеспечивать больший уровень защиты экипажу и десанту, иметь более высокую тактическую мобильность и быть приспособленными для быстрой транспортировки с одного направления на другое. Их эксплуатация должна быть более экономичной, по сравнениею с бронетехникой, состоящей на вооружении сегодня.
Предусматривается создание как специализированных, так и универсальных платформ модульного исполнения, на базе которых возможным будет развитие специализированных машин. В основу разработки должны быть положены все качества машины, которые могуть сыграть свою роль в будущем, включая новые (в т.ч. критические) технологии и конструктивные материалы (даже пребывающие на самом раннем этапе исследований).
Также известно, что одним из приоритетов будет обеспечение соответственно высокого энергетического баланса машины, поскольку требуемый запас энергии должен питать многочисленные бортовые электронные и оптоэлектронные системы и устройства. Не исключено, что в будущем в число бортовых потребителей войдут высокоэнергетические системы оружия и/или активной защиты.
Рассматривается возможность увеличения дальности действия платформ и, следовательно, постепенного отхода от применения традиционных двигателей на ископаемых видах топлива, в пользу внедрения совершенно новых, обычно, гибридных силовых агрегатов.
Уже сегодня можно сказать, что одной из главных проблем развития БТ будут как раз силовые агрегаты, т.к. используемые сегодня аналоги отличаются большими размерами и массой, а гибридные или электрические решения все еще недостаточно эффективны и проверены на практике.
Тем не менее, уже очевидно, что новая платформа (платформы) должна будет иметь меньшую массу, чем современная бронетехника и в будущем располагать намного более высоким эксплуатационныи и модернизационным потенциалом. Более тщательно будет оцениваться баланс применения активных и пассивных средств защиты БТ с тем, чтобы это не влекло за собой значительной перегрузки конструкции, увеличение массы, а также снижение ее мобильности.
К этому следует добавить также вопросы, связанные с обеспечением устойчивости к воздействию средств РЭБ (включая киберзащиту), обеспечением высокой информированности экипажа об окружающей обстановке на поле боя, эффективная защита во всем радиолокационном диапазоне, в ИК-диапазонах плюс снижение уровня генерируемого машиной акустического шума.
Реально рассматривается также создание новых боевых наземных платформ (роботы поля боя и другие автономные системы) и БПЛА, взаимодействующих с традиционными летательными аппаратами. Более того, в перспективе предполагается создание проекта универсальной машины (робот с дублированием функции управления экипажем) или машины управления роботами, решающими ряд задач, прежде относившихся к компетенции традиционной БТ или пехоты.
Историческая ретроспектива. Для лучшего понимания современных ожиданий и требований, которые американцы выдвигают к перспективной БТ, следует обратиться к истории развития двух основных платформ БТ сухопутных сил, а именно, танка и БМП.
Если говорить об основном боевом танке, его конструкция представляется в том традиционном виде, в котором ее впервые реализовали французы столетие назад на танке модели Renault FT. Схема в виде отделение управления впереди, двигатель сзади с башней между ними все это время считается классической. Лишь в некоторых моделях конструкторы позволили себе отступление от этой классики.
Одним из стал шведский безбашенный танк Strv103, в силу отсутствия башни пушка штатно крепилась на корпусе машины, позволив уменьшить размеры танка и снизить его силуэт. С другой стороны, это привело к снижению эффективности стрельбы на ходу и усложнило наведение на цель. Подобно САУ, для этого требовалось каждый раз перед выстрелом доворачивать орудие всем корпусом.
Другое решение использовали израильтяне на своем танке Merkava – двигатель танка установили в переднем отделении, минимизировав лобовую проекцию машины. В итоге, несмотря на известные преимущества, это оригинальное решение оказалось не самым лучшим решением. Очередные модернизации бронирования путем добавления специальных многослойных плит повлекли за собой рост массы танка почти до 70 тонн. С учетом постоянно совершенствуемых возможностей противотанковых средств, этого оказалось явно недостаточно, даже при условии установки на танк Merkavа Mk4 системы активной защиты Trophy.
Очевидно, что со временем классическая схема конструкции танка и собственно сама техника эволюционизировали. Также значительно увеличились как боевые возможности танков, так и их масса, размеры и стоимость производства, закупки и эксплуатации.
Аналогично выглядит развитие БМП. Идея транспортировать пехоту на поле боя механизиованными средствами впервые возникла у англичан и французов, использовавших вначале мобилизованные грузовики. В дальнейшем эту идею развили немцы, обеспечив пехоте не только средство доставки, но и ограниченную огневую поддержку в виде бронированного транспортера.
БТР унаследовал от грузовика переднее расположение двигателя, за ним находилось отделение управления, а далее в корму — транспортно-боевое отделение. Гусеничные и полугусеничные бронированные транспортеры широко использовались в годы ІІ мировой войны всеми воюющими сторонами, в т.ч. союзниками, создавшими такие известные конструкции, как M113 или FV432.
Однако БМП представляет собой чисто советское изобретение. Первым образцом машины этого типа стала БМП-1. Ее появление благодаря мобильности и огневой мощи, превосходившим все существовавшие образцы легкой бронетехники, даже повлияло на изменение тактики боя.
Считается, что в предвоенный период наибольший вклад в развитие тактики бронетанковых и моторизованных войск сделали немцы. Именно в Германии тщательно изучили опыт предыдущей войны и определили роль и место в будущих сражениях для всех видов ВС, включая танки и пехоту.
Там взаимодействие рассматривали в комплексе с другими видами оружия. Именно немцы разработали основы оперативного и тактического применения высокоманевренных бронетанковых и моторизованных соединений, максимально используя при этом все их сильные стороны и преимущества.
В то время, как на Западе после войны создавались проекты ВиВТ, представлявшие собой развитие проверенных в боях классических образцов БТ, с известными улучшениями, в СССР наблюдался революционный подход. Там, например, впервые внедрили автомат заряжания, гладкоствольную танковую пушку, создали первую БМП (БМП-1) – а также системы активной защиты БТ.
Другое дело, что на самом деле некоторые советские решения были продиктованы желанием догнать или опередить Запад в конкретных сферах, где СССР технологически отставал (это достигалось за счет нетрадиционных и часто затратных и сложных решений).
Израильтяне, пусть и значительно позже, также внесли свой существенный вклад в тактику и прежде всего в саму конструкцию бронетехники (дополнительное бронирование, системы активной защиты и т.п.). Нечто подобное происходило и в других странах, например, в Швеции, Италии, Швейцарии и Австрии (последние пошли по пути создания совершенно новой колесной БТ и универсальных БТР). Наконец, вновь отличились англичане, создавшие оригинальную многослойную броню.
Спустя некоторое время на Западе сумели достаточно эффективно соединить три важнейших фактора, определявшие боевые возможности танка на поле боя: огневую мощь, маневренность на пересеченной местности и уровень броневой защиты. Первыми такими машинами стали немецкий танк Leopard 2 и американский M1 Abrams.
Также были созданы очень удачные БМП, такие, как Marder и M2 Bradley. Универсальность этих платформ и относительно высокие резервы модернизации позволили эксплуатировать их в составе ВС многих стран, где после модернизации, повышающей ТТХ и боевые возможности, они по-прежнему соответствуют требованиям современного поля боя.
В 1980 г США приступили к работам по созданию перспективного основного боевого танка, предназначенного на замену М1 Abrams. В 1984 году там создали прототип танка Tank Best Bed новой конструктивной схемы – экипаж из 3-х человек размещался в изолированном отделении в передней части корпуса, за которым шло боевое отделение и далее — силовой агрегат.
Аналогичное расположение имел и другой прототип- Tank Block III. Интересно, что такое же расположение приняли затем в СССР (а позже-в России). Там же изготовили первую мелкосерийную партию новых танков IV поколения T-14 Armata.
В США реализовали ряд программ по созданию бронетехники, например, M-8 Бронированная Артиллерийская Система (Armored Gun System — AGS) или Боевые Системы Будущего (Future Combat Systems — FCS), предусматривавшие создание 40-тонного танка с экипажем из 2-х человек и вооруженного электромагнитной пушкой.
Обе названные программы, а также последовавшая за ними — XM1202 MCS (Mounted Combat Systems), основанная на общей боевой платформе Manned Ground Vehicle (MGV) – окончательно утратили перспективу реализации в силу высокой стоимости и несоответствия требованиям военных.
Это обстоятельство позволяет некоторым экспертам подвергнуть сомнению лидерство США в танкостроении, а также в тактике боевого применения БТ. Но как бы то ни было, американцы успешно изучают опыт других стран и внедряют его у себя. Известно утверждение, что мощь американской БТ (и всех видов ВиВТ, созданных в США) определяется «мощью американской экономики», ее технологическими возможностями, в сочетании с прекрасной научной базой и простым рационально-экономическим подходом.
Варианты будущей американской платформы. Каким будет будущий американский танк? Исходя из основных требований каждого вида ВС США, это должна быть машина, превосходящяя по своим ТТХ аналоги вероятных проивников. Важным преимуществом американцев является возможность создавать как раз системы, позволяющие им иметь такое превосходство в бою.
Прежде, чем рассматривать определенные технические и эксплуатационные особенности проекта NGCV, следует принять во внимание изменения в части требований к танкам и БМП. Существующие до настоящего времени три основных условия, которые были основой создания танков (и в значительной степени-другой бронетехники) – баланс требуемой огневой мощи, уровня защиты и маневренности – на сегодня уже не являются единственными и достаточными.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Владимир Заблоцкий,
член Экспертного совета ЦИАКР