В настоящее время вокруг Карабахского конфликта сложилась относительно благоприятная военно-политическая ситуация для активизации переговорного процесса по его разрешению под эгидой МГ ОБСЕ.
В частности, на линии соприкосновения ВС Азербайджанской Республики (АР) и Республики Армения (РА) сохраняется стабильная обстановка. Уровень напряженности на линии соприкосновения ВС АР и РА в зоне Карабахского конфликта не выходит за рамки традиционных нарушений режима прекращения огня обеими сторонами. Иными словами, в зоне Карабахского конфликта за редким исключением (август 2014 года, апрель 2016 года и февраль 2017 года) не применяется тяжелое вооружение, что указывает на осознание в Баку и Ереване последствий эскалации конфликта.
Следовательно, военно-политическая ситуация вокруг Карабахского конфликта может развиваться в рамках одного из двух сценариев:
первый – когда сохраняется относительный военно-политический баланс сил между АР и РА, включая баланс геополитических интересов и влияния РФ, США, ТР, ИРИ, ЕС;
второй – радикально меняется баланс сил между вышеуказанными геополитическими акторами, а также развиваются качественно новые взаимоотношения АР и РА с РФ и США, т.к. меняются их долгосрочные интересы и приоритеты.
Очевидно, что второй сценарий может привести к активизации переговорного процесса по решению Карабахского конфликта под эгидой МГ ОБСЕ. Ведь и РФ, и США рассматривают сохранение баланса сил между АР и РА как один из факторов своего геополитического влияния в регионе Южного Кавказа. К примеру, анализ российских военных поставок в АР и РА кардинально изменил военную доктрину двух конфликтующих стран. Так, официальные власти АР и РА де-факто перешли от тактики накопления тактического вооружения АР и РА к тактике пополнения своих стратегических арсеналов.
Поэтому эскалация Карабахского конфликта, которая будет наблюдаться вплоть до подписания политического соглашения между АР и РА по мирному решению конфликта, не перейдет в военную фазу. Российская Федерация (РФ), США, ЕС, Исламская Республика Иран (ИРИ) и Турецкая Республика (ТР) этого не допустят. Намерение вышеуказанных геополитических акторов изменить баланс сил в регионе Южного Кавказа не предполагает военное усиление АР и РА, а направлено на недопущение возобновления широкомасштабных боевых действий на линии соприкосновения ВС АР и РА.
Препятствия на пути решения Карабахского конфликта
В рамках переговорного процесса по мирному разрешению Карабахского конфликта вступили в противоречие два подхода сопредседателей МГ ОБСЕ – РФ и США. МГ ОБСЕ имеет консенсус лишь в рамках обновленных Мадридских принципов, а не «плана Лаврова». Притом что официальная Москва лоббирует «план Лаврова». Поэтому Кремль при активном участии ТР и ИРИ заинтересован в решении Карабахского конфликта в рамках «плана Лаврова» и долгосрочном сохранении баланса сил между АР и РА с целью сохранения военно-политической стабильности в регионе Южного Кавказа, предполагающей формирование региональной системы безопасности на Южном Кавказе с центральной ролью в ней РФ.
Так, официальная Анкара, выступающая за вывод армянских ВС из оккупированных территорий АР, заинтересована в скорейшем решении Карабахского конфликта, что позволит турецкой стороне в краткосрочной перспективе трансформироваться в евразийский энергетический хаб на пути транспортировки углеводородов из АР, ИРИ, Центрально-Азиатских республик (ЦАР) и других стран Ближнего Востока в Европу. Поэтому официальная Анкара не заинтересована в эскалации Карабахского конфликта, что приведет к ухудшению межгосударственных взаимоотношений с РФ, ИРИ и РА.
Если официальная Анкара стремится также создать в Нахчыванской Автономной Республике (НАР) свободную экономическую зону (СЭЗ) и построить железную дорогу по маршруту «Карс – Игдыр – Нахчыван – ИРИ», то в свою очередь официальный Тегеран заинтересован в полноценном функционировании СЭЗ на армяно-иранской госгранице.
Официальный Тегеран хоть и признает территориальную целостность АР, но активно поддерживает политические и торгово-экономические отношения с РА. В условиях закрытой госграницы РА со стороны ТР и нестабильной армяно-грузинской госграницы, короткая госграница с ИРИ имеет для РА ключевое значение.
Очевидно, что Кавказская политика ТР и ИРИ трансформирует Карабахский конфликт со всеми вытекающими позитивными политическими последствиями для АР и РА.
Однако, США поддерживают предложения о запуске механизма расследования ОБСЕ и развертывании датчиков вдоль линии соприкосновения ВС АР и РА в зоне Карабахского конфликта и армяно-азербайджанской госграницы. Кроме того, завершающий свою миссию в Ереване посол США Ричард Миллс недавно заявил, что любое решение Карабахского конфликта подразумевает возвращение захваченных у АР территорий.
Но, официальный Ереван считает, что т.н. «НКР» должна иметь надежную сухопутную связь с РА и международные гарантии своей безопасности. При этом указывается, что Нагорный Карабах не имеет будущего в составе АР. Очевидно, что долгосрочной целью Карабахской стратегии РА является признание независимости «НКР» на международном уровне, чтобы затем сделать ее составной частью РА. Кстати, так представляет себе исход ситуации и армянская диаспора США и Франции. Хотя, по понятным причинам, РА не заявляет подобной цели официально.
Американское заявление же о поддержке создания механизмов расследования в зоне Карабахского конфликта, является результатом визита помощника Президента США Джона Болтона в регион Южного Кавказа. По мнению Дж. Болтона, это благоприятное заявление для Еревана, если учесть, что активизация США исходит из интересов РА. Ведь внедрение механизмов расследования станут дополнительным инструментом сдерживания на линии соприкосновения ВС АР и РА. Поэтому Баку считает, что введение механизмов расследования в зоне Карабахского конфликта означает укрепление территориального статус-кво.
Российский фактор
Глава МИД РФ Сергей Лавров неоднократно заявлял том, что российская позиция по Карабахскому урегулированию совпадает с позицией США и Франции. Притом что официальная Москва, в отличие от Франции и США, пытается участвовать в урегулировании Карабахского конфликта не только в формате сопредседательства в МГ ОБСЕ, но и в рамках 3-х стороннего формата РФ – АР – РА.
Позиция РФ по решению Карабахского конфликта обусловлена геополитическими и геоэкономическими интересами официальной Москвы на Южном Кавказе. Правда, РФ считает подконтрольные «НКР» азербайджанские территории (7 оккупированных районов вокруг «НКР») неотъемлемой частью АР. При этом Кремль утверждает, что Карабахский конфликт должен быть решен исключительно мирными способами.
РФ дорожит взаимоотношениями с АР по ряду причин:
во-первых, АР является важным игроком на региональном нефтегазовом рынке, а также крупным покупателем российского вооружения;
во-вторых, АР занимает стратегически важное положение, и для РФ важен транзитный потенциал АР в контексте реализации МТК «Север – Юг».
РА зависима от РФ, поскольку без поддержки Кремля Ереван вывел бы свои войска из оккупированных азербайджанских территорий со всеми вытекающими последствиями. Так, РА получает сотни миллионов долларов США на поддержку своих ВС в обмен на доминирующие позиции российского бизнеса в экономике РА. РА и РФ также связаны военно-политическим союзом посредством ОДКБ и экономическим – ЕАЭС.
Однако Кремль не намерен поддержать с ущербом для себя что АР, что РА. Ведь однозначная поддержка РА настроит АР враждебно к РФ, что приведет к сближению АР с Западом, а это в свою очередь нанесет серьезный урон геополитическим интересам РФ на южном направлении. В свою очередь российская поддержка АР инициирует выход РА из ОДКБ и ЕАЭС со всеми вытекающими последствиями, в том числе, с запуском процесса интеграции Еревана в ЕС и НАТО. Поэтому РФ поддерживает сбалансированные взаимоотношения и с АР, и с РА.
ЕС
ЕС не вовлечен в мирный переговорный процесс по Карабахскому конфликту и поэтому стремится лишь не допустить дестабилизации ситуации в регионе Южного Кавказа. Брюссель озабочен проблемами на своей периферии из-за аннексии Крыма со стороны РФ и известных событий на Донбассе, волны беженцев из стран Ближнего Востока и Магриба, а также разногласий с США по иранской ядерной программе.
Закономерно, что единой позиции по Карабахскому конфликту ЕС до сих пор не выработал. Государства-члены ЕС, декларируя приверженность принципу территориальной целостности государства, де-юре не допускают официальному Баку возможности применения силы в отношении РА с целью восстановления территориальной целостности АР. Дело в том, что в руководящих органах ЕС нет консенсуса по Карабахскому урегулированию.
Кроме того, в итоговом документе последнего саммита «Восточного партнерства» (ВП), целью которого должен был стать переход от единой платформы интеграции шести стран-участниц с ЕС к индивидуальным программам сотрудничества в рамках национальных интересов стран-партнеров, официальный Брюссель гарантировал свою поддержку принципа территориальной целостности, независимости и суверенитета всех своих партнеров. Однако, план совместной деятельности с АР предусматривает учет положений резолюций СБ ООН относительно Карабахского конфликта между АР и РА, а также решений и документов, принятых ОБСЕ. А план взаимодействия с РА по части урегулирования Карабахского конфликта предусматривает учет международных принципов и норм, в том числе, принципа самоопределения народов.
В 2010 году, во время подготовки программы ВП, АР и РА обязались взаимно признать территориальную целостность друг друга. Таким образом, в программе ЕС ВП РА де-юре признала Нагорный Карабах в качестве азербайджанской территории. В 2012 году ЕС заменил это условие на обязательство сторон урегулировать Карабахский конфликт на основе Обновленных Мадридских Принципов, которые в определенной мере отражают позицию АР по восстановлению территориальной целостности и обязательного возвращения вынужденных переселенцев (ВПЛ) в места их постоянного проживания.
В Плане действий ЕС по реализации политики добрососедства ставится задача содействовать АР в мирном урегулировании Карабахского конфликта. Однако меры, предложенные ЕС в Плане действий для АР и РА, идентичны, — разница лишь в порядке приоритетности сфер сотрудничества с ЕС. Однако следует отметить, что результатом Европейской политики соседства стал запущенный ЕС механизм обмена военнопленными.
Иными словами, продекларированная официальным Брюсселем главная цель «Восточного партнерства» — распространение единых ценностей и норм ЕС на соседние страны является частью политики, направленная на вовлечение АР и РА в свою геополитическую орбиту.
Выводы
Во-первых, можно предположить, что на фоне отсутствия доверия между официальными властями АР и РА, сопредседатели МГ ОБСЕ РФ, США и Франция будут стремиться сохранить статус-кво, предполагающее сохранение режима прекращения огня и ведение переговорного процесса. Притом что Вашингтон предлагает обеспечить гарантии безопасности на линии соприкосновения ВС АР и РА, лишь после приступить к переговорам. Американская тактика продиктована тем, что США не желают решения Карабахского конфликта на российских условиях, что приведет к усилению стратегических позиций РФ в регионе Южного Кавказа.
Следует отметить, что официальный Ереван поддерживает американский план, а не «план Лаврова». Тем более что американская сторона поддерживает контакты с «НКР», что приветствуется в Ереване и в армянской диаспоре. Кстати, и официальный Баку не принимает «план Лаврова», который не предусматривает возврат Кельбаджарского района.
Во-вторых, можно констатировать, что в общественном мнении АР и РА утвердилось следующее понимание: требования сторон Карабахского конфликта противоречат друг другу в фундаментальных вопросах: для АР первична территориальная целостность республики, а РА – самоопределение народов. Урегулировать Карабахский конфликт, удовлетворив условия и азербайджанской, и армянской сторон, невозможно. Именно это делает скорейшее решение Карабахского конфликта нереалистичным. Решение Карабахского конфликта возможно лишь на основе компромисса с обеих сторон, а не с одной.
В-третьих, после внеочередных парламентских выборов в РА, вероятно, состоится полноценная встреча Президента АР Ильхама Алиева и Премьер-министра РА Никола Пашиняна тет-а-тет для согласования кардинально противоположных позиций обеих конфликтующих сторон по политическому урегулированию Карабахского конфликта.
Рауф Раджабов,
востоковед,
руководитель информационно-аналитического центра 3RD VIEW,
Баку, Азербайджан