Михаил Морозов, который с октября 2019 года является заместителем генерального директора ГК «Укроборонпром» по маркетингу и сбыту и курирует работу спецэкспортеров, в оружейном бизнесе фигура знаковая. В 1999 году он завершал самый большой в истории Украины пакистанский танковый контракт, руководя непосредственным исполнителем соглашения – фирмой «Прогресс». Позднее, в 2000-х годах, он готовил к заключению и выполнял сделку, предусматривающую разработку Al Khalid — первого исламского танка. Затем, в 2004 — 2005 годах, М. Морозов был первым заместителем ГК «Укрспецэкспорт». И даже немного успел побыть в роли чиновника – руководил Госэкспортконтролем.
Кроме работы в топ-менеджменте бизнесовых структур, например, он был главой правления VAB Банка и генеральным директором Istil Group, М. Морозов определенный период своей жизни посвятил работе в контрразаведке и разведке.
В преддверии 25-летнего юбилея ГК «Укрспецэкспорт» ИА «ОПК» расспросило М. Морозова о перспективах военно-технического сотрудничества Украины с иностранными государствами, и его неотъемлемой части – торговле оружием.
Михаил Николаевич, «Укрспецэкспорт» в свое время был создан для централизации и монополизации оружейного экспорта. Как можно с позиции прошедших 25 лет оценить эту работу?
ГК «Укрспецэкспорт», несомненно, свою роль выполнила. Хотя не стоит забывать, что спецэкспортеры, которые потом стали дочерними предприятиями «Укрспецэкспорта», появились много раньше его самого. Ведь сначала появился «Прогресс», решение о создании которого было принято еще в 1989 году в Первом главном управлении КГБ, а официально он был создан в 1990 году. Потом появились «Укроборонсервис» и «Укринмаш», и только потом — «Укрспецэкпорт», — в 1996 году. Я считаю, что успешность ГК «Укрспецэкспорт» предопределили главным образом люди.
В первую очередь необходимо сказать о Владимире Павловиче Горбулине – без него не было бы ни «Укрспецэкспорта», ни тщательно и продуманно выстроенной системы военно-технического сотрудничества государства. Обладая панорамным видением ситуации и поразительной интуицией, Владимир Павлович в то время и разведывательное сообщество страны создавал, и сумел удачно интегрировать профессионалов от спецслужб, менеджмента и бизнеса в сферу оружейной торговли государства. Да и потом каждый из руководителей госкомпании обладал определенно уникальными качествами и способностями.
Конечно, бывали и ошибки, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Побед все равно было на порядок больше.
Хотелось бы выделить первого руководителя госкомпании Андрея Федоровича Кукина. Управляя компанией в первые годы становления системы оружейного экспорта, он фактически оформил ее, проявив недюжинный талант организатора.
Также я не могу не вспомнить Валерия Ивановича Малева, человека масштабного, государственника. Он был очень мягким, дипломатичным и удивительно тактичным человеком. Несмотря на такой стиль работы, его авторитет был заоблачный, а принятые решения ни у кого из дочерних спецэкспортеров не вызывали сомнения. Он заставил забыть о бездумной конверсии середины 90-х годов и стал системно заботиться о модернизации советских и создании новых видов вооружений.
Не менее масштабным был с следующий кормчий – Валерий Николаевич Шмаров. С опытом работы вице-премьер-министром и министром обороны, он увеличил калибр и самой госкомпании, выведя ее на высокий государственный уровень. Шмаров был не просто сильным руководителем, но весьма проницательным менеджером. Помню даже такой случай, когда он по рекомендации «доброжелателей» организовал внезапную проверку «Прогресса», которым я тогда руководил. Но потом, когда ознакомился с результатами, дал указания наладить многие процессы в «Укрспецэкспорте» именно так, как это было сделано в «Прогрессе».
Далее, Сергей Васильевич Бондарчук – он был достаточно неординарным руководителем. Кстати, меня он пригласил в качестве первого заместителя генерального директора госкомпании, а я тогда был председателем правления VAB Банка, то есть, я получал куда большую зарплату, чем в «Укрспецэкспорте». Тем не менее, я согласился, потому что это очень интересная работа.
Еще хотелось бы отметить Александра Владимировича Коваленко. Он был первым заместителем гендиректора, когда «Укрспецэкспортом» руководили В. Шмаров и С. Бондарчук. Он также был заместителем гендиректора, когда «Укрспецэкспорт» возглавлял А. Кукин. Этот человек – профессионал высокого уровня, он очень глубоко знает тонкости оружейного экспорта и в значительной степени повлиял как на формирование философии украинской команды, так и на практическую реализацию стратегии «Укрспецэкспорта» на мировом рынке.
И еще одно имя, которое я хотел бы поставить в один ряд с упомянутыми – Вадим Игоревич Ноздря, нынешний руководитель «Укрспецэкспорта». Я очень доволен его результативностью, что является следствием отменного знания конъюнктуры рынка, тщательной проработки вопросов и настойчивости. Развитие участия «Укрспецэкспорта» на мировом рынке технологий, например, проведения разработок в интересах Китая, а также усилия по развитию ВТС с Пакистаном, в значительной степени, его заслуга.
Какие события или сделки первых лет деятельности «Укрспецэкспорта» можно выделить?
Конечно, пакистанский танковый контракт был революционным событием. Вообще, толчком к созданию «Укрспецэкспорта» и стало подписание соглашения с Пакистаном на поставку 320 танков Т-80УД на сумму 640 млн. дол. За счет контракта фактически удалось воссоздать отрасль. Ведь, когда контракт начинался, выполнять его полностью усилиями украинских предприятий было невозможно, а вот на финише Украина уже обладала замкнутым циклом производства танков. Хотя, откровенно говоря, в какой-то степени контракт вызвал разочарование — тем, что не полностью был использован потенциал модернизации производства. В частности, не произошло реструктуризации «Завода имени Малышева», хотя его руководитель получил статус заместителя министра. Завод и ныне в том же состоянии, что был в 1999 году – то есть, непомерно большой, сложный для содержания в современных условиях, производственный комплекс. Однако, влияние «Укрспецэкспорта» как регулятора, было необходимо. «Укрспецэкспорт» фактически управлял другими спецэкспортерами и сумел сконцентрировать усилия всех предприятий на выполнение этого контракта.
Не менее интересный эпизод первых лет – знаменитый скандал с «Кольчугой». В. Малев рассказывал мне, что действительно было предложение продать «Кольчугу» по хорошей цене в известную страну, и научить пользоваться этими комплексами покупателей. В. Малев обсуждал этот вопрос с президентом страны — в то время Леонидом Даниловичем Кучмой. Но они вместе приняли категорическое решение, что этого не должно случиться. Но вот что любопытно: «Кольчугу» потом в Ираке не нашли, а ее реклама на международном рынке оказалась такой, что несколько стран стали покупателями этих комплексов.
Опять же проект создания танка Al Khalid для Пакистана — это был первый опыт трехстороннего сотрудничества в разработках оружия, а партнерами Украины выступили Китай и Пакистан. В значительной степени проект позволил основательно закрепиться на пакистанском рынке, в частности, поставками моторно-трансмиссионных отделений, систем управления огнем и стояночных тормозов для танка.
А что можно сказать о трансформации спецекспортеров, включая «Укрспецэкспорт»?
Тот факт, что «Укрспецэкспорт» сам стал спецэкпортером – возможно, не самое лучшее решение, так как спецэкпортеры всегда конкуренты. Тем не менее, компания сыграла свою положительною роль в формировании и становлении системы ВТС Украины с иностранными государствами. Когда было создано Министерство по вопросам стратегических отраслей промышленности, то мы ожидали, что это Министерство будет заниматься не только «Укроборонпромом» но и всей оборонной промышленностью. А вообще, функцию контроля экспорта вооружений из страны было бы правильно возложить на Совет национальной безопасности и обороны – ведь ВТС является весомым элементом внешней политики государства. А размывание функций «Укрспецэкспорта» в свое время создало прецедент такой трансформации, которая вызывала достаточно много противоречий. Со временем это все улеглось, и в настоящее время есть шесть спецэкспоретеров, а четыре из них работают очень успешно. Наверное, важно заметить, что «Укрспецэкспорт», уже не являясь материнской компанией, иногда попадает в проблемные ситуации – когда, например, какой-то спецэкспортер работает не очень качественно или затягивает поставки, то заказчик обращается именно в «Укрспецэкспорт» как к материнской компании. И тогда приходиться объяснять, что все не так, и что каждая компания сама отвечает за свою работу. А вообще, государство утратило монополию на оружейный экспорт достаточно давно – на уровне 2009 года, когда АТ «Мотор Сич» стало работать на рынке самостоятельно и продавать свою продукцию без государственных посредников.
Возникновение частных спецэкспортеров – это позитивный процесс, с точки зрения, например, инвестирования в разработки оружия?
В настоящие время мы в шаге от создания частных спецэкспортеров. Хорошо это или плохо, трудно сказать. С одной стороны, я позитивно отношусь к либерализации рынка. Я, спокойно отнесся к отмене Министерством развития экономики, торговли и сельского хозяйства Украины сертификации вооружений. Тем не менее, есть риски, связанные с этим. Если несколько добрых людей создадут компанию и заявят, что они готовы производить подводные лодки или крылатые ракеты, то у Госэкпортконтроля нет ни права, ни людей, ни полномочий, чтобы воздействовать на эту ситуацию. Они будут просто наблюдать за такой компанией. В свою очередь, такая компания создает риски на рынке для государства, потому что оружейный бизнес остается частью международной деятельности государства, частью международного сотрудничества и относиться к имиджу державы на мировой арене.
Думаю, частные спецэкспортеры будут быстро прогрессировать и обходить государственных, потому что государственный спецэкспортер, к примеру, не может рисковать в области инвестирования в новые разработки – если новое изделие не подтвердит заявленные характеристики, руководителя государственного спецэкспортера могут обвинить в нецелевом использовании средств. А вот частный спецэкспортер может организовать испытания нового оружия, и будет иметь колоссальное преимущество по инвестициям. В принципе, это может и увеличить количество ресурсов, которые придут в Украину с мирового рынка вооружений. Государственный спецэкспортер хотел бы превратиться в инвестора, но не имеет права рисковать. Вот мы имеем прецедент, когда «Укрспецэкпорт» финансирует производство нового танка «Оплот», но это линейная ситуация, которую инвестированием можно назвать с натяжкой.
Тем не менее, я убежден, что государство должно влиять на создание конкурентной среды, в том числе, потому что оружие, которое находится в государстве, так или иначе принадлежит государству. Например, в США или Британии существует очень жесткое регулирование в сфере оружейной торговли, несмотря на будто бы демократические условия деятельности предприятий. А та же Германия, не просто не поставляет Украине вооружение, а и не поставляет даже охотничьи патроны и охотничью одежду. Это пример того, как государство регулирует внешнеэкономическую деятельность своих предприятий на рынке оружия. Даже тот факт, что в 2020 году был отменен второй пункт постановления Кабинета Министров №1228, предусматривающий согласование поставок вооружений с Укроборонпромом, привел к потере возможности регулировать нижнюю границу стоимости. Мы делали это, чтобы не допустить открытого демпинга.
Какие бы вы могли выделить события, связанные с участием Украины на мировом рынке вооружений, помимо танкового контракта?
Конечно, это создание в Украине высокоточного оружия – это очень ощутимый прорыв. Эти разработки оказались крайне важными, потому что Олег Петрович Коростелев (генеральный конструктор – генеральный директор ГосККБ «Луч» — ИА «ОПК») фактически создал новую школу, новые возможности государства на мировом рынке. Такие поставки имеют стратегическую важность для всей Украины, в том числе и потому, что они существенно усилили оборонный потенциал.
Также, безусловно, большими событиями стали поставки танков и бронетранспортёров в Таиланд. Этот контракт загрузил на много лет работой харьковский «Завод имени Малышева», а также десятки заводов-смежников. Танковый контракт до сих пор работает — в этом году было подписано соглашение на ремонт пакистанских Т-80УД и поставки запчастей – на 85 млн долл.
Еще – открытие рынка Ирака. Помню, нам удалось продать «КрАЗы» в Ирак. К моему большому сожалению, сегодня «АвтоКрАЗ» в состоянии банкротства. Я считаю, что государство, такие спецекспортеры как «Укрспецэкспорт», могут выступать дирижерами этих процессов, использовать поставки военной техники для создания в странах-импортерах баз обслуживания и развивать направление сервиса. Работая заместителем генерального директора ГК «Укроборонпром», я теперь требую от спецэкспортеров открытия новых рынков. Сейчас имеет место достаточно интересная и эффективная работа «Спецтехноэкспорта» на рынках Латинской Америки, в частности в Бразилии и в Перу. Мы делаем все возможное, чтобы хорошо выполнить контракт по поставкам Ан-178 в Перу, несмотря на системное противодействие конкурентов, включая старательные попытки дискредитации.
А какие вы видите препятствия при организации ВТС?
Бытует мнение, что очень сложно продавать оружие за рубеж, если оно не стоит на вооружении в собственной армии. Это, конечно, влияет на позицию потенциального покупателя, хотя и не всегда. Мы понимаем, что экспорт позволяет нам поддерживать на уровне производственные мощности наших предприятий. Сейчас в Украине у нас примерное процентное соотношение экспорта и гособоронзаказа 60% к 40%. То есть, 60% производимых продукции и услуг военного назначения мы поставляем на экспорт, а до 40% заказывает государство. Наверное, это не совсем верно. Я думаю, это надо менять. Иногда мы продаем за рубеж такую продукцию, которая не принята на вооружение в Вооруженные Силы Украины. Например, 152-мм противотанковый ракетный комплекс «Скиф» разработки ГосККБ «Луч». А вообще, порой удивительно, что в Украине имеются современные разработки очень перспективной и востребованной продукции, которая определенное время остается без внимания государственных заказчиков. Возьмем, к примеру, беспилотник ГосККБ «Луч» «Сокол-300». Я понимаю, что в условиях военных действий часто то или иное оружие необходимо сегодня, прямо сейчас, а этот беспилотник является еще неоконченной разработкой. Но «Сокол-300» будет летать выше закупленного турецкого аналога, «видеть» сквозь облака – в отличие от турецкого дрона, и имеет более перспективное, более мощное вооружение. О. Коростелев говорил, что за 200 млн. грн, а может, даже дешевле, он сделает этот разведывательно-ударный беспилотный авиационный комплекс. Я бы все-таки хотел, чтобы государство больше инвестировало в такие перспективные направления. Тут нужно умело дирижировать процессами, и делать это своевременно, принимая решения оперативно, минуя традиционно долгий период, когда Минобороны присматривается и оценивает необходимость вкладывания ресурсов. Тут, кстати, можно было бы использовать средства спецэкспортеров, но для этого необходима существенная доработка нормативно-правовой базы для обеспечения государственных посредников возможностями большего маневра.