В Южной Корее, в г. Пусане, с 7 по 9 июня проходила военно-морская выставка MADEX 2023. Там ВМС Южной Кореи показали перспективную гибридную боевую систему кораблей с экипажами и без, названную Navy Sea GHOST («Морской флот-призрак»), а южнокорейский ОПК представил модели будущих кораблей для своих ВМФ и на экспорт, вооружение кораблей и морской пехоты, а также концептуальные разработки перспективных кораблей, вызвавшие наибольший интерес. В том числе:

• концепт корейского авианосца CVX водоизмещением 70 тыс. т от HD Hyundai Heavy Industries;
• концепция совместного океанского ударного корабля (корабля- арсенала) от Hanwha (ранее Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering; DSME);
• концепт материнских кораблей (носителей дронов) Ghost Commander («Повелитель призраков») от Hanwha Ocean;
• концепт эсминца нового поколения KDDX от HD Hyundai Heavy Industries;
• модель нового эсминца KDX III Batch II Aegis;
• модель нового фрегата FFG Batch III;
• концепт большого подводного дрона Combat XLUUV от LIG Nex1;
• модель модернизированной зенитной арт. установки ближнего действия CIWS-II от LIG Nex1
• модель разрабатываемой для морской пехоты амфибийной БМП КААV-II от Hanwha Aerospace.

Концепт корейского авианосца CVX показан несущим палубные истребители KF-21 Boramae, которые пока ещё являются  самолётами ВВС. Ни ВМС Южной Кореи, ни ВВС не определили, какой тип авианосца и самолетов им потребуются. Предыдущая администрация активно выступала за авианосец CVX, в то время как нынешняя в лучшем случае проявляет интерес. Программа CVX сейчас «подвешена», а модель служит отраслевым предложением, а не указанием, куда направляется программа.

Также были показаны концепты ещё трёх авианосцев:

• CVX1: водоизмещение 33 тыс. т, 1 «остров», прямоугольная палуба без трамплина для самолётов с коротким взлётом и вертикальной посадкой;
• CVX2: водоизмещение 33 тыс. т, 2 «острова», с угловой палубой и трамплином, для самолётов с коротким взлётом и вертикальной посадкой;
• CVX3: водоизмещение 40 тыс. т, 2 «острова», с угловой палубой и без трамплина, для самолётов, взлетающих с катапультой и садящихся с помощью аэрофинишёра.

Концепция совместного ударного корабля (корабля-арсенала). Водоизмещение корабля до 8000 т, он имеет мачту, похожую на мачту эсминца KDDX, и вертолетную площадку (но  нет ангара). Из вооружения имеется:

• 48 ячеек установок вертикального пуска (УВП) К-VLS-2, каждая может вместить несколько малых ракет или одну большую, в т.ч.: ЗУР Haegung (Sea Bow) K-SAAM, КР SSMS-960K Haeseong-2 (Hyunmoo-3), сверхзвуковые противокорабельные и крылатые ракеты;
• 32 увеличенные ячейки УВП для баллистических ракет Hyunmoo-4-2 с боеголовкой 2,5 т;
• 15 больших ячеек УВП для баллистических ракет Hyunmoo-5 с боеголовкой 8-9 т;
• поднимающиеся пусковые установки на корме для испытания МБР и космических ракет-носителей;
• 2 30-мм зенитные арт. установки ближнего действия CIWS-II.

Конструкция корабля будет эволюционировать, исходя из требований ВМФ – например, его сенсорный набор, скорее всего, будет менее комплексным, чем у эсминца KDDX, поскольку корабль-арсенал требует лишь ударного вооружения и систем ПВО.

Концепты двух материнских кораблей (носителей дронов) Ghost Commander выглядели очень непривычно, и они привлекли наибольшее внимание посетителей.

Корабли Ghost Commander предназначены для размещения разных надводных, подводных и летательных дронов, которые действуют во всех средах. Например, перед высадкой десанта, надводные, подводные и воздушные дроны смогут очистить береговую линию от вражеских мин, ракетных систем и малых катеров, проложив путь для основных десантных сил. Сами материнские корабли также имеют высокую автономность.

«Средний» материнский корабль имеет водоизмещение 5000 т, длину 130 м, скорость 25 уз, его вооружение включает:

• Вертолёт;
• 4 дрона-вертолёта;
• 24 одноразовых ударных дрона (как израильский Harop);
• 24 одноразовых ударных дрона (как израильский Hero);
• 6 надводных дронов;
• 6 подводных дронов.

«Большой» материнский корабл имеет водоизмещение 16000 т, длину 200 м, скорость 25 уз, его вооружение включает:

• вертолёты;
• 6 малозаметных ударных дронов;
• 6 дронов-истребителей;
• 48 одноразовых ударных дронов (как израильский Harop);
• 48 одноразовых ударных дронов (как израильский Hero);
• 4 больших надводных дрона;
• 6 малых надводных дронов;
• 3 больших подводных дрона;
• 8 малых подводных дронов.

Эсминец KDDX выглядит относительно менее вооруженным, по сравнению с кораблями ВМС аналогичного размера. Он имеет 32 ячейки УВП спереди и 16 ячеек УВП посреди корабля, за его передним отсеком. По сравнению с предыдущим поколением военных кораблей ВМС Южной Кореи, их нынешнее и будущее поколение, похоже, движется в направлении меньшего количества вооружений по сравнению с их размерами (у KDDX 145х20х12,5 м). Эсминец также имеет 127-мм пушку, 2 арт. установки CIWS-II и 2 вертолёта.

Эсминец KDX III Batch II Aegis имеет размеры 170х21х9,5 м, водоизмещение 11000 т, 128 ячеек УВП для 80 ЗУР SM-2, 32 КР Hyunmoo-3 и 16 ПЛУР ASROK, 16 ПКР SSM-700K Hae Sung, 1 ЗРК RAM, 127-мм пушку, 30-мм арт. установку и 2 вертолёта.

Фрегат FFG Batch III имеет размеры 129х14,8 м, водоизмещение 4300 т, 16 ячеек УВП для КР и ЗУР, в т.ч. K-SAAM, 127-мм пушку, арт. установку CIWS-II и вертолёт.

Концепт большого подводного дрона Combat XLUUV. Подлодка без экипажа имеет длину 23 м и водоизмещение 60 т, 2 торпедных аппарата для тяжелых торпед Tiger Shark. Ход дрона обеспечивается за счет литий-ионных батарей и независимых от воздуха силовых установок. Имея дистанционное управление с корабля-носителя, эти дроны могут использоваться  в виде роя.

Модернизированная зенитная арт. установка ближнего действия, CIWS-II включает, в т.ч. ряд РЛС, электрооптический датчик и систему управления огнем. По сравнению с устаревшими системами, CIWS-II более точная, скрытная и простая в обслуживании. Она имеет 4 поисковые РЛС AESA, 1 РЛС слежения AESA, 1 EOTS и 1 30-мм пушку.

ВМС Южной Корея приняли на вооружение 30-мм зенитную арт. установку CIWS в конце 90-х и начале 2000-х годов в качестве основной системы зенитного оружия ближнего действия. Хотя ВМС были довольны их огневой мощью, они перешли на 20-мм Phalanx CIWS в 2010-х (в т. ч., потому что 30-мм установка не имела современных обновлений программного обеспечения и занимала место под палубой).

Но в последние годы стоимость Phalanx CIWS удвоилась, а эффективность 20-мм боеприпасов против современных противокорабельных угроз была поставлена под сомнение. В этой связи ВМС считают, что было бы более практичным и экономичным продолжать развитие ранних 30-мм зенитных установок. CIWS-II оборудует корабли южнокорейских ВМС, включая эсминец класса Chondgo и фрегат класса Chungnam.

Амфибийная БМП КААV-II. Вместо модернизации наличного парка амфибийных БТР КААV-I, было решено поэтапно, начиная с 2028 г, снимать их с вооружения. Корпус морской пехоты Южной Кореи выбрал новую амфибийную БМП. Программа КААV-II была запущена в 2015 г,  а машины намечено поставить на вооружение в конце 2020-х годов. Согласно графику программы, сейчас испытания должен проходить прототип машины. Вес KAAV-II 35 т, она обладает превосходной огневой мощью, защитой и мобильностью по сравнению с KAAV-I, который является лицензионной копией БТР из США AAV7A1.

Южная Корея имеет мощные и современные ВМС, оснащённые подлодками и кораблями, построенными на отечественных верфях. При этом используются новейшие западные технологии (в основном, из ФРГ и США). И если вначале подлодки и вооружение кораблей строились по лицензиям, то сейчас они разрабатываются в Южной Корее (на мировом уровне), а перспективные модели вообще не имеют мировых аналогов.

В 2022 г ВМС Южной Кореи имели 19 подлодок (в т.ч. 10 с независимыми от воздуха силовыми установками, а одну KSS-III с 6 ячейками УВП для БР и КР), 12 эсминцев (в т.ч. 3 больших KDD-III Aegis со 128 ячейками УВП для КР, ЗУР и ПЛУР, а также 4х4 ПКР и др.), 14 фрегатов, 10 корветов, 22 ракетных катера, 9 тральщиков, 2 минных заградителя, 2 УДК, 8 ТДК и др. Строительство южнокорейского флота продолжается, и показанные на выставке MADEX 2023 концепты (авианосцев, кораблей-арсеналов, материнских кораблей, носителей дронов) демонстрируют возможное будущее ВМС Южной Кореи. И не только её.

Какой интерес представляют для Украины ВМС Южной Кореи? Это не только прорывные идеи для ударных систем украинского флота в дальней перспективе. ВМСУ прямо сейчас жизненно нуждаются в боевых кораблях. Береговыми ракетными комплексами «Нептун» и ударными подводными дронами всех задач флота не решишь. Поэтому Украина заказала у Турции 2 корвета класса Ada (1-й должен по плану стать в строй в 2024 г, 2-й – в 2026 г). Такой корвет будет иметь водоизмещение 2362 т, 2х4 ПКР Harpoon, УВП для ЗУР VL MICA-M, 1  76 мм пушку,  2  35-мм зенитные АУ, 2  324-мм  торп. аппарата для торпед MU90, вертолёт ПЛО S-70B Seahawk и дроны. Но боевые корабли нужны уже сейчас, к тому же 2 корвета, в сравнении с черноморским флотом России, это очень мало.

А ВМС Южной Кореи, между тем, вывели из эксплуатации, перевели в учебные и резерв следующие корабли:

• 2 лёгких фрегата класса Ulsan (водоизмещение 2200 т, 2х4 ПКР Harpoon, 2 76-мм пушки и 4х2 30-мм или 3х2 40-мм зенитные АУ, 2х3 324-мм торп. аппарата для ПЛ торпед Mk 46);
• 5 корветов класса Po Hang (водоизмещение 1200 т, 2х2 ПКР Harpoon, 1-2 76-мм пушки, 2х2 30-мм или 40-мм зенитные АУ, 2х3 324-мм торп. аппарата для ПЛ торпед Mk 46).

Корветы класса Po Hang активно продавались разным странам (Колумбии, Перу, Вьетнаму, Филиппинам, Египту).

ВМСУ cмогут использовать эти фрегаты и корветы с ПКР Harpoon для борьбы с российскими носителями КР «Калибр» (фрегатами пр.11356Р, МРК пр.21631 и подлодками пр.636.3 в надводном положении), а также с десантными кораблями, в т.ч. в базах. Используя ПКР Harpoon, фрегаты и корветы могут наносить удары и по наземным целям. Борьба с подлодками в подводном положении сможет вестись торпедами Mk 46. Недостатками южнокорейских кораблей, является отсутствие ЗРК, поэтому их необходимо будет прикрывать истребителями.

Представляется целесообразным, чтобы украинское руководство обратилось к руководству Южной Кореи с просьбой продать эти корабли для ВМСУ. Будем надеяться, что администрация США посодействует решению этого вопроса.

Юрий Бараш, член Экспертного совета Центра исследования армии, конверсии и разоружения